Тема: расправа, затеянная коррумпированным ГУФСИН РФ по Ростовской области,

Уважаемый Владимир Владимирович! В период с 27. 06. 2000 года по 23.

05. 2016 года я проходила службу в УИС, последнее место службы – ФКУ СИЗО-2 ГУФСИН России по Ростовской области (в должности оперуполномоченного оперативного отдела, общий стаж оперативной работы 10 лет). Уже несколько лет, как в ФКУ СИЗО-2 ГУФСИН РФ по РО на должность заместителя начальника по оперативной работе стали назначать сотрудников, не имеющих ни одного дня опыта оперативной работы, работы с секретными документами и сведениями, составляющими государственную тайну. В результате работать стало практически невозможно и страшно, два последних опытных и непродажных начальника оперативного отдела ушли один за другим, не желая работать под руководством дилетанта в оперативной работе и так называемого «серого кардинала» «Г», методы работы которого ложь, клевета, служебный подлог, злоупотребление должностным положением.

Следом за последним начальником оперотдела уволились опер 3-го года службы, старший опер 3-го года службы, окончивший Владимирский юридический институт с красным дипломом по кафедре ОРД, младшего опера уволили добровольно-принудительно задним числом за несговорчивость, меня «ушли», не позволив перевестись. С начальником отдела с 10-летним оперативным стажем нас было 5, кого уничтожили. Это был лучший состав оперативного отдела за все мои 16 лет службы, уничтоженный «благодаря» «Г». В начале февраля 2016 года я и старший опер «Ш» получили оперативную информацию по людям «Г» от обвиняемой «Н».

«Ш» доложил информацию начальнику СИЗО-2. В конце февраля, перед увольнением «Ш» я открыто сказала «Г», что он враг России и по личной инициативе в начале марта 2016 года поехала на беседу к начальнику УСБ ГУФСИН РФ по РО, предоставила ему оперативную информацию, информацию по «Г» и его людям, просила помочь с переводом из СИЗО-2. В ответ услышала, что в инспекцию меня не берут, так как я как тот попугай, который всем рассказывает, что тигру мясо не докладывают. Это более чем странное заявление начальника УСБ, так как одной из основных задач оперативника является устанавливать какому тигру, где, сколько, какого мяса не докладывают и предоставлять полученную информацию руководству.

11. 03. 16. В ходе беседы обвиняемая «Н» заявила мне, что ей известно, что я ездила к генералу, а она «продаст себя дорого», что меня едут выгонять с работы и она расскажет, якобы я всем и ей в том числе ношу телефоны и наркотики и она покажет наркотики, которые у нее сейчас в камере и которые я ей якобы принесла.

Я немедленно ушла в штаб, позвонила начальнику УСБ ГУФСИН РФ по РО, его реакция мне не понравилась, команду на обыск камеры он не дал, сказал, что не может дать команду «Г», чтобы я немедленно выехала к ним для написания рапорта по полученным угрозам, как положено в таких случаях. Тогда я набрала сотрудника ФСИН РФ «З», обозначила ему проблему и услышала от него, что должна направить на сайт ФСИН РФ немедленно письмо по факту угроз, иначе мне подкинут наркотики. Я немедленно надиктовала письмо брату и он отправил его на сайт ФСИН. В письме указала факт полученных угроз и о причастности к ним «Г».

Далее я получила информацию, что начальник ГУФСИН РФ по РО в отношении меня сказал фразу «приеду-порву». Через 10 дней 22. 03. 16.

За подписью «Г» мне вручили уведомление на увольнение. Я пошла проходить ВВК. 15. 04.

16., в период прохождения ВВК, когда я возвращалась из Ростова-на-Дону в Таганрог, мне позвонил начальник ФКУ СИЗО-2 ГУФСИН РФ по РО и настаивал на моем прибытии в учреждение. Я прибыла около 19-00. Мне была спровоцирована встреча с «Н», а также с некоторыми моими конфидентами.

В ходе встречи с одной из них, мне стало известно о допущенной расшифровке моего конфидента, она сама мне об этом сказала. Я немедленно доложила по факту начальнику, но через минуту после доклада в его кабинет вошли 2 сотрудника УСБ и сказали, что у меня расшифровка. Они продержали меня в СИЗО-2 почти до 4-х утра 16. 04.

16. В это время после 22-00 по месту моего жительства в коммунальной квартире другие сотрудники УСБ проводили несанкционированный обыск, прикрываясь постановлением суда на проведение ОРМ обследование жилого помещения. Так как дома была мама, то она потребовала, чтобы меня вызвали с работы и все было в моем присутствии как хозяйки комнаты, однако сотрудники УСБ заявили ей, что я сегодня же буду сидеть в СИЗО, а они имеют право ломать дверь. Все это было в присутствии соседей.

В ходе обыска сотрудники УСБ сказали выкинуть имеющуюся в комнате православную литературу («Добротолюбие», собрание сочинений Святителя Игнатия Брянчанинова, тома «Житие Святых» и др.) Как православная, окончившая двухгодичные Богословские курсы Образовательного центра при Донской Духовной Семинарии, данное требование сотрудников УСБ расцениваю как кощунство, попрание вечных духовных и нравственных ценностей, приобретенных многовековым опытом православия. В ходе обыска указанные в постановлении секретные документы, наркотики и оружие не были обнаружены. На действия сотрудников УСБ ГУФСИН РФ по РО я написала жалобы на сайт Президенту РФ, в прокуратуру г.

Таганрога, в Областную прокуратуру Ростовской области, Уполномоченному по правам человека в Ростовской области, два письма в ФСИН РФ. Результат – 0. Сотрудники УСБ ГУФСИН РФ по РО сфабриковали 2 материала в отношении меня, оформив его служебными проверками, а не служебными расследованиями, как положено в таком случае по якобы допущенной мной расшифровке и передали в УФСБ РФ по РО. Я об этом ничего не знала.

22. 08. 16. По месту моего жительства прибыли следователь и оперуполномоченный УФСБ РФ по РО, 2 сотрудника УСБ ГУФСИН РФ по РО, 2 понятых и меня ознакомили с постановлениями о производстве обыска и возбуждении в отношении меня уголовного дела по ч.

1 ст. 283 УК РФ (разглашение сведений, составляющих государственную тайну). В ходе обыска искали подписку о привлечении к конфиденциальному содействию, которую естественно не нашли, так как я ее не брала, она не предусмотрена приказом, а якобы расшифрованное лицо сотрудничало по контракту. К чему подписка — непонятно.

Кроме того, нет документального подтверждения ее существования, в данном случае, если бы она была, то она обязательно прошла бы регистрацию. Но регистрацию она не проходила. Далее мне стало известно, что рецидивисты обвиняемая мошенница со стажем «Н», осужденная «Ч» (сокамерница «Н»), мошенница осужденная «Х», которую я яко бы расшифровала, дают заведомо ложные показания против меня. «Н» и «Ч» утверждают, что я им якобы показывала подписку «Х» и устно ее расшифровала.

И у меня есть все основания считать, что они это делают не самостоятельно, а при участии заместителя начальника СИЗО-2 «Г» и сотрудников УСБ ГУФСИН РФ по РО, о чем я изначально заявила следователю. Следствие имело только обвинительный уклон, от меня требовалось признание вины, иначе будет 2-е дело (и его впоследствии возбудили по показаниям «Ч»), изначально мне был назначен так называемый «карманный» адвокат, т. Е. Вне графика, которого впоследствии разбирали на Квалификационной комиссии по моему заявлению и установили факт нарушения.

Следователь отклонял мои ходатайства об истребовании доказательств, допросе свидетелей. Младший оперуполномоченный написал заявления на имя начальника УФСБ РФ по РО и следователю о том, как «Г» предлагал ему дать против меня ложные показания, но он отказался. Но другие согласились, а младшего опера уволили добровольно-принудительно задним числом начальник СИЗО-2 и «Г». Именно его, не смотря на мои неоднократные заявления, в течение 6 месяцев следователь не допросил повторно, а решил его допросить, когда он был уже уволен, поменял номер телефона и уехал из города, но так и не допросил, как и остальных свидетелей.

Областная прокуратура все мои обжалования указанных отказов следователя оставляла без удовлетворения. При ознакомлении с делом я заявила массу замечаний и фактов, указывающих на фальсификацию материалов служебных проверок, исполненных к тому же задними числами. Я обвиняюсь в том, что якобы расшифровала обвиняемую «Х» обвиняемым «Н» и «Ч» с целью привлечения последних к конфиденциальному содействию и с целью повышения показателей, ложно понимая интересы службы. Любому оперу понятно, что расшифровка конфидента при привлечении к содействию кого-либо не может являться методом привлечения, это безумие, которое даст обратный результат.

Примечательно, что сотрудники УСБ – это бывшие не самые лучшие сотрудники, изгнанные из полиции и УФСКН, лучшие остались на местах. Сотрудники УСБ в своих сфабрикованных материалах проверок на меня предоставили только лжесвидетелей, но ни одного документального доказательства факта привлечения к содействию, ни одного документального доказательства существования подписки, ни одного документального доказательства факта моего нахождения на службе в период больничного, когда я 02. 03. 16.

По их версии расшифровывала «Х, как будто СИЗО – это не режимное подразделение, а магазин «Перекресток», а секретные документы не имеют порядка регистрации. Следствие также не предоставило ни каких документальных доказательств моей виновности, которых нет и дело отправилось в суд, а документальные доказательства невиновности есть, но я не могла их истребовать в период следствия. В суде уже пятое судебное заседание в нарушение УПК не рассматриваются мои ходатайства об истребовании доказательств, в том числе документальных доказательств, что подписки не было, факта привлечения к сотрудничеству «Н» и «Ч» в их случае не было. Сторона обвинения от областной прокуратуры возражает об истребовании заявленных мной доказательств и заявила, что истребование доказательств преждевременно.

В связи с этим у меня есть все основания считать, что в ФКУ СИЗО-2 ГУФСИН РФ по РО переписывается как надо документация. Сторона обвинения также заявила мне перед заседанием, что если не нравилось («Г» и его условия), то надо было уходить, после одного из заседаний сказал, что мне надо было вовремя уйти самой. А на первом предварительном судебном заседании сторона обвинения от областной прокуратуры потребовал применить ко мне меру пресечения подписку о невыезде вместо имеющейся у меня меры процессуального принуждения обязательстве о явке, которую я не нарушала, аргументируя свое требование тем, что я могу скрыться. Судья отклонил это требование.

Тем не менее, это был серьезный звонок стороны обвинения. Вся ситуация напоминает 37-й год, если сотрудники УСБ могут позволить себе несанкционированный обыск поздно ночью (причем через месяц после того, как узнали о якобы расшифровке), удерживая в это время меня незаконно в СИЗО, советуя выбросить православную литературу, если только на свидетельских показаниях, да еще рецидивистов, возможно возбуждение уголовных дел на оперуполномоченного и доведение их до суда. Мошенница «Н», давая показания в суде, с ее слов жаловалась сотрудникам УСБ и в зале суда на меня, что я не вернула ей изъятый у нее телефон и не перевела к ней в камеру нужного ей человека. Складывается впечатление, что судят меня именно за это, за то, что не была предателем интересов службы, не исполняла незаконные требования заключенных.

Кстати, на мое замечание начальнику УСБ на беседе, что операм за добросовестную службу награды полагаются, во всяком случае так раньше было, а нас гонят всеми путями с работы, он нехорошо улыбался. А из фабулы моего обвинения следует, что приобретение опером конфидентов – это ложно понимаемые интересы службы. Фабула обвинения в целом, если ее прочитает специалист – маразматична. И тем не менее, следователь обещал мне, что моим приговором расклеит все учреждения ГУФСИН, «чтобы неповадно было другим людей расшифровывать», а также сказал, что меня надо осудить, даже если я невиновна.

11. 05. 17. Мое дело было передано в Ростовский областной суд.

Но 11. 05. 17. Обнаружилась и коррупция в ГУФСИН РФ по РО – причина сфабрикованных на меня материалов проверок, направленных в УФСБ РФ по РО и преднамеренного введения в заблуждение следствия (мягко говоря).

Заместителя начальника ГУФСИН РФ по РО Ральникова С. На крупной взятке приняли сотрудники Следственного комитета РФ, а не иные службы. Данный факт его участия в откатах также не был установлен службой УСБ ГУФСИН РФ по РО, которой не нужны грамотные и непродажные оперативники, которым рецидивистка «Н» «продает себя дорого», как она и обещала мне 11. 03.

16. Был уничтожен прекрасный оперативный отдел в СИЗО-2 – нас было 5. В оперативном отделе СИЗО-2 был факт, когда сотрудники ОСИ ГУФСИН РФ по РО за то, что старший оперуполномоченный «Ш» изъял два телефона у заключенного, произвели обыск рабочего места «Ш» по жалобе этого заключенного на предмет наркотиков и не смотря на то, что ничего не нашли, заставляли его написать рапорт на увольнение, но тот отказался. Далее заместитель начальника по КиВР ФКУ СИЗО-2 ГУФСИН РФ по РО «Б» в течение месяца почти ежедневно требовал от «Ш» рапорт на увольнение.

На период тех событий «Ш» не проработал в оперотделе и пол-года после окончания с красным дипломом ведомственного Владимирского юридического института по кафедре ОРД. Коррумпированный ГУФСИН РФ по РО с помощью заключенных уничтожал перспективных и опытных оперуполномоченных. Государство пять лет учило «Ш» и он, перспективнейший опер, был вынужден уволиться, как и остальные из-за дилетанта в оперативной работе «Г» и его поддерживающих. И я, и мои сослуживцы, которые уволились из «черного» СИЗО-2 тем и отличались, что телефоны обратно в камеры не возвращали, заключенных в одной камере по их просьбам не сводили, чем и были неугодны тем, кто это делает.

Мы мешали «оборотням», поэтому нас «уходили». За ОРД (получение оперативной информации по предателям интересов службы) – сотрудники УСБ сфабриковали на меня материалы по псевдорасшифровке и направили их междусобойчиком начальнику отдела «М» в УФСБ РФ по РО, а не в адрес начальника УФСБ РФ по Ростовской области – это моя цена за обращение на сайт ФСИН России по полученным от заключенной «Н» угрозам (а иначе было нельзя) и за противодействие безумию «Г» в части нарушений законности, режима секретности, конфиденциальности, вообщем за честную и добросовестную службу, что следует даже из обвинительного заключения – привлечение конфидентов – это оказывается ложное понимание интересов службы, а не должностная обязанность опера. Такого в ГУФСИН РФ по РО не было, это все появилось в последние годы, работать стало невозможно. Грань между сотрудником ГУФСИН и заключенным стерлась.

Во что превратили оперативную работу: не продажных оперов травят зеками предатели интересов службы как снизу, так и сверху. Эту политику надо жестко пресечь, это реальная угроза безопасности государства — с преступным миром ни шутить, ни становиться на один уровень, ни позволять ему расправу с сотрудником нельзя. Это уже самый настоящий геноцид граждан России, тем более офицеров, не желающих преступать ни УК РФ, ни нравственный Закон. Нравственная сторона подбивания сотрудниками управления и руководством СИЗО заключенных и сотрудников на клевету, дачу ложных показаний — это отдельная тема.

Надеюсь, что независимые специалисты ознакомятся с материалами моего уголовного дела, обязательно опросят меня и правда будет установлена. Суд без помощи специалистов не будет справедливым, я это вижу.

Оцените статью

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!:

Тема: расправа, затеянная коррумпированным ГУФСИН РФ по Ростовской области,