Президенту РФ Путину В. В. От Алборова В. Д.
И Алборовой С. С. РСО-Алания, г. Владикавказ
п. Заводской, 16-ая линия, 21
тел: 8-918-834-21-44 Обращение
Уважаемый Владимир Владимирович, пишем Вам с последней надеждой. Мы обращались в Минздрав, прокуратуру и правительство РСО-Алания, но наши жалобы и просьбы остались без ответа. В 2016 году 27 мая у нас родился мальчик с пороками совместимыми с жизнью, у него были двусторонняя расщелина губы и неба, в животе образование и по 6 пальчиков на руках. Сразу после рождения его помести в реанимацию 11 отделение детской больницы.
В тот же день поставили на аппарат ИВЛ. Муж обратился в этот же день к главврачу Икаеву и попросил снять ребенка с аппарата, т. К. Когда он родился, то мог дышать самостоятельно.
Так же муж обращался с просьбой отправить ребенка в Москву, т. К. Они не могли определить в животе у ребенка злокачественное или доброкачественное образование. Когда и заведующий, и главврач никак не отреагировали, он обратился в Минздрав к министру Ревазову, который поручил этот вопрос зам.
Министра Цидаевой, которая просто не захотела заниматься нашей просьбой. 1 июня мы обнаружили большой синяк у ребенка в области подмышечной впадины, не получив ответа на свои вопросы у лечащего врача Гиоевой и заведующего Елоева мы обратились к главврачу Икаеву. После чего заведующий сказал, что этот синяк поставили в роддоме, когда мы возразили, что в роддоме этого не было, они неожиданно для нас сообщили о переводе ребенка из реанимации в 7-8 детское отделение. 2 июня утром мы подошли в реанимацию для перевода ребенка в 7-8 отделение.
К нам вышел заведующий Елоев и сообщил, что перевод отменяется, что ночью с 1 на 2 июня ребенку сделали переливание крови без нашего ведома и разрешения и снова поставили ребенка на аппарат ИВЛ. Мы снова обратились к главврачу Икаеву, он нас ответил, что не занимается этими вопросами, что он решает только административные вопросы, но для нас он и этот вопрос не захотел решить. В тот же день мы обратились снова в Минздрав к министру Ревазову, он поручил этот вопрос Цидаевой, которая очередной раз никак не отреагировала. С первого июня по 14 июля малыша перестали кормить, ребенку становилось все хуже и хуже.
Лечащий врач Гиоева на наши вопросы отвечала, что вы, что вы хотите, чтобы ваш ребенок жил. А после этого мы обратились к зам. Министра Цидаевой в Минздрав, которая ответила нам, что ваш ребенок все равно умрет. После этого мы обратились в прокуратуру и написали заявление, через неделю мы подошли в прокуратуру, где выяснилось, что наше заявление исчезло.
Так же мы обратились в Правительство РСО-Алания к главе Битарову, его не оказалось на месте и нас отправили к его зам. Реутову, он нас выслушал, позвонил главврачу Икаеву, задал ему вопросы, на которые он не смог ответить, Реутов разозлился и положил на него трубку, нам сказал, что все будет хорошо, ребенка начнут кормить, обещал, если будет необходимо он вызовет самолет для транспортировки ребенка в Москву. После чего мы сразу поехали в реанимацию, где увидели, что ребенка начали кормить, хотя до этого говорили, что кормить его категорически нельзя. Так же нас по требованию Реутова дали копию истории болезни, до этого нам отказывались отвечать какие препараты вводят малышу.
Когда мы получили на руки копию истории болезни, мы узнали, что с 1 июня на 2 июня ребенку не делали переливание крови, нас обманули, в истории болезни ничего не отмечено, что они это сделали 2 июня вечером без нашего ведома и разрешения. Так же они вводили ребенку неоднократно реланиум, на наши вопросы почему, просто не отвечали. После того, когда нас столько раз обманывали мы уже понимали, что ребенку могли вводить препараты, от которых ему становилось только хуже и эти препараты в истории болезни, конечно же не отличались. Нам пришлось второй раз обратиться к Реутову, т.
К. За ребенком не было должного ухода, за исключением, когда дежурил врач Малиев, тогда мы были спокойны за ребенка, в другие дни нас провоцировали, не отвечали на наши вопросы, у ребьенка мы обнаружили на позвоночники шрам, который бывает, когда берут пункцию, на что мы тоже разрешения не давали, на наш вопрос «что это? » они просто не ответили. После обращения к Реутову ребенка неожиданно для нас сняли с аппарата ИВЛ, хотя до этого говорили, что этого категорически делать нельзя.
Как раз в тот день дежурил врач Малиев, который вместе с нами был очень рад этому. 29 мая мужу сказали, что сделали малышу биопсию печени, чтобы определить злокачественная или доброкачественная опухоль в животике у малыша. Но когда Реутов при нас по телефону спросил у зам. Главврача, делали ребенка биопсию печени, она ответила, что нет, хотя нам сказали, что по результатам этого анализа у ребенка гепатобластома и вводили ему препараты, не поставив точного диагноза.
То же самое и с диагнозом синдром Патау, который нам ставили в реанимации, нам то говорили, что анализ крови отправили, то в Беслан, то в Москву, то в медцентр Семейная медицина. После обращения к Реутову зам. Главврача объяснила хамское отношение к нам, к нашему ребенку просто потому что у них бывает плохое настроение. Так же неожиданно у малыша обнаружили воздушную кисту в легких.
У ребенка сильно начала шелушиться кожа, на наши вопросы почему, нам отвечали, потому что ребенок не купается. Хотя, возможно, это была реакция на препарат, неизвестный нам, у ребенка начались сильные отеки. 27 июня, когда ребенку исполнился 1 месяц, его с очень сильными отеками перевели в 7-8 детское отделение с весом 3 кг, с этим весом он и родился, малыш находился на кислородной маске. Там я уже могла находиться с ним.
Мы не знаем какие препараты ему ввели в 11 отделении реанимации, но он не плакал, когда ему брали анализы с вены, пальца, не спал, глазки были все время открыты, только когда было время кормления он тихо начинал плакать. В реанимации 11 отделения за ним не было должного ухода, на пальцах рук и ног засохшая кровь, синяки, на попе очень сильное раздражение, его не переворачивали… 27-28 июля к ребенку специалисты: хирург, невропатолог, окулист и др. Когда к нам пришел челюстно-лицевой хирург Джанаев и увидел ребенка, он очень удивился и спросил, что у ребенка с челюстью, средняя часть губы и десны была вывернута наверх, оказалось, что он видел малыша 27 мая и у него этого не было, потом медсестра мне сказала, что видела ребенка 1 июня и этого не было. Я не знаю, как и зачем вывернули малышу челюсть, если бы не это, он смог бы СА кушать из специальной бутылочки и обходиться без золда.
В ночь с 28 на 29 июля дежурный врач Бритаева обратила внимание, что с такими сильными отеками у ребенка очень маленький диурез, ребенку стало очень плохо, она вызвала реаниматолога и ребенка сразу перевели в реанимацию 17 отделения, она спасла нашего ребенка от смерти. В реанимации ребенку стало лучше, но делать операцию по удалению образования в животике они отказались, сказали, что никто в мире нам не сделает такую операцию. Там он пролежал одну неделю, отеки спали и его перевели обратно в 7-8 детское отделение. Никакого ответа на запрос в Москву не приходило.
12 июля вечером дежурный врач Бритаева на обходе сказала, что утром спросит у зам. Главврача по поводу ответа на запрос, хотя муж каждый этим интересовался. 13 июля утром лечащий врач Нартикоева принесла нам ответ из ФНКЦ ДГОИ им Дмитрия Рогачева, где было сказано, что ребенку показано выполнение рекомендаций детского онколога по месту жительства, показаний к госпитализации ребенка к ним нет. В протоколе этом была отмечена дата 29 июля 2016 г.
Почему нам до этого не показывали этот протокол и почему не отправили запросы в другие медцентры нам тоже не понятно. Я передала этот протокол мужу, он обратился в администрацию больницы с просьбой, чтобы из Москвы вызвали специалиста, мы и ранее об этом просили неоднократно, на что ему ответили, что только за ваш счет. В этот же день неожиданно для нас собрали консилиум и мужа тоже пригласили, где он им сказал, что записали к Битарову и там он уточнит за наш счет нужно вызывать специалиста или нет. В этот же день ребенка посмотрели все специалисты.
Врач УЗИ Габуева сказала, что не видит в брюшной полости гепатобластому, что образование находится не в печени, а отдельно. Поликистоз почек тоже не подтвердился. Затем сделали снимок легких, где загадочным образом куда-то исчезла воздушная киста легких, плевания тоже не подтвердилась. Получается все это время ребенка лечили от несуществующих болезней, ввели ему всевозможные виды антибиотиков.
Гемоглобин тоже в этот день на удивление даже лечащего врача показал неплохие данные, но она сказала, что все равно лучше сделать переливание крови. Вечером этого дня лечащий врач Доева сказала, что отправила запрос в ФГБУ «РДКБ». Утром ответ уже был, где говорилось, что данные по поводу гепатобластомы нет, возможны поликистоз или лиморангиома, так же необходимо: определение уровня АФП в динамике; КТ органов брюшной области и малого таза с контрастом. После этого отношение к ребенку изменилось в лучшую сторону: сделали переливание крови витамины В/М калий содержащие препараты для сердца начали обрабатывать ротик.
Состояние малыша намного улучшилось, кислородная маска уже была на расстоянии 25-30см, стал брать пустышку, 20-40гр сосал из специальной бутылочки сам, остальное через зонд. Заведующий 7 отделением Бесолов осмотрев ребенка сказала что с КТ лучше подождать, что если ребенку стало настолько лучше, то возможно он сможет обойтись без кислородной маски, иначе он не можем гарантировать, что ребенок перенесет КТ с контрастом. Затем лечащий врач Доева ушла на больничный, ее стало замещать дежурный врач Тотрова. 27 июля, когда ребенку исполнилось 2 месяца, она назначила нам антибиотики ципрофлаксеоцин, который как я узнала противопоказан детям до 18 лет, очень много побочных эффектов, в том числе отеки.
Ребенку уже на второй капельнице стало очень плохо, ножки стали отекать, стул стал зеленый но и врач Тотрова и заведующая Бесолова настаивали на продолжении лечения эти антибиотиком. Тогда я написала отказ от этого антибиотика ципрофлаксоцина и другие антибиотиков тоже. Потом написала отказ и от анализов, я больше не могла им доверять. Главврач Икаев написал на нас заявление в прокуратору.
Примерно 10дней ребенку не вводили антибиотики, ему стало заметно лучше, он стал прибавлять в весе. Мы решили забрать малыша домой, но нужно было решить вопрос с кислородом. Администрация больницы нам отказалось помочь и муж обратился в правительство к Реутову, он рекомендовал обратиться в благотворительный фонд «Быть Добру», там пообещали помочь с концентратором кислорода, но нужно было подождать. Лечащий врач Картинова тоже нам сказала, что они больше ничем не могут помочь ребенку и что лечение можно продолжить дома.
Мы с надеждой ждали этот концентратор кислорода, но в ночь с 13 на 14 августа я проснулась от сильного плача ребенка, я очень удивилась когда увидела возле ребенка дежурного врача Сабанову, которая сказала мне, что ребенок, наверное, обиделся и быстро ушла. Ребенок очень сильно плакал, я никак не могла его успокоить посмотрела на часы было 1 час 50 мин ночи, а время кормления было в 3 часа ночи. Ребенок не мог уснуть до утра, даже после кормления. Врач Сабанова к нам больше не подошла, просто от того что она его разбудила он не мог так сильно плакать.
У ребенка на утро отеки увеличились показания кислорода снизились, поднялась температура. Я не могла понять, почему врач Сабанова оказалась у меня в палате в 2 часа ночи, ребенок у меня просыпался только на кормление через каждые 3 часа, почем убежала и оставила ребенка в таком состоянии и почему после этого ребенку стало так плохо? 13 августа днем к нам приходила врач УЗИ Габуева она посмотрела сердце, почки, брюшную полость, сказала, что все так же, ухудшений не было, даже яички у малыша тоже начали опускаться, отметила, что малыш сильно подрос и выглядит лучше. Анализ мочи и биохимия крови тоже показали хорошо.
14 августа после ночного визита дежурного врача Сабановой ребенку стало плохо. Конечно же я согласилась на лечение антибиотиками, делали мочегонные. Но с этих пор я старалась ни на минуту не оставлять малыша только по необходимости. Ветрогонное средство, которое нам давали в больнице перестало нам помогать, а мы купили бебикалм, он нам очень помог, но только пару дней, я держала его в холодильнике, возможно и в него нам что-то подмешали.
Мы купили другие средство саб симплекс, которое я держала в палате. Но ребенку становилось хуже, начались проблемы с кишечником, хотя до этого у него всегда стул был самостоятельный. Концентратор кислорода нам привезли в больницу 23 августа, хотя в наличии в городе он был 13 мая 2016 года, если бы нам его привезли до 13 августа, нас бы выписали раньше и возможно наш ребенок остался бы жив. Нас выписали 23 августа, подсоединили концентратор кислород, ребенок спал, кушал.
Но 24 августа в обед ребенок умер у меня на руках, до прихода педиатра. Мы вызвали скорую помощь, но они не смогли помочь. 18 августа муж написал обращение на имя главы республики Битарова В. З.
, ответа долго не было, затем примерно через 2 месяца нам сказали, что наше обращение отправили в Минздрав, а не в прокуратуру. Мы ждем третьего ребенка, у меня 27 неделя беременности, по результатом УЗИ ребенок здоров, но муж после смерти ребенка очень сильно боится потерять меня и ребенка которого мы ждем. Очень просим Вас помочь разобраться и наказать виновных в смерти нашего ребенка. 16.
03. 2017 г.