Мой несовершеннолетний сын Попов Алексей Владимирович, 09. 05. 2006 года рождения с 2010 года находился на» Д» учёте с диагнозом» ретинобластома ОД» правого глаза. Ему был удалён глаз и проведён курс химиотерапии.
Моему ребёнку была установлена инвалидность и назначена пенсия с 01. 03. 2011 года по 29. 02.
2015 года. Два раза в год мой сын проходит стационарное обследование. После того, как была проведена операция по удалению правого глаза и первый раз была установлена инвалидность, состояние здоровья моего ребёнка не улучшелось. Напротив, в последнее время отмечается снижения зрения и в левом глазу, так как на него идёт значительная зрительная нагрузка.
Ухудшение выявилось 09. 06. 2015 года когда сын находился на стационарном лечении. Кроме того, от зрительного перенапряжения, его часто мучают головные боли и открывается носовое кровотечение.
Также имеются нарушения функций системы крови и иммунной системы, которые оценены экспертами в 30%. Состояние здоровья моего сына, несмотря на периодические курсы лечения и приём лекарств, не улучшается. Вывод экспертов о том, что моему сыну не требуется меры социальной защиты, я также считаю несоответствующим действительности, поскольку приходится периодически менять глазной протез, а он стоит больших денег. В случае установления инвалидности протез моему сыну выделялся бы бесплатно.
18. 07. 2016 года я обратилась в ФКУ» Главное бюро медико-социальной экспертизы по Ульяновской области» (далее-» ГБ МСЭ») находящегося по адресу: г. Ульяновск, ул.
Шолмова, д. 1 для проведения экспертизы с целью установления инвалидности. 25. 07.
2016 года было проведено освидетельствование моего сына Экспертным составом №2 ГБ МСЭ, по результатам которого в установлении инвалидности сыну было отказано. По Акту медико-социльной экспертизы №966. 102. Э.
73/2016