Произвол Судебно-следственной системы

Уважаемый Президент Российской Федерации. Уважаемые сотрудники службы Президента РФ. Пишет Вам гражданин Российской Федерации Гребенкин Сергей Васильевич, 1956 года рождения, проживающий в городе Москве. Мне больше некуда обратиться, так как судебно-следственная система своих в обиду не даст.

Пожалуйста, объясните, для кого пишутся законы, для кого написана Конституция Российской Федерации? Почему законопослушный гражданин России не защищен от произвола судебно-следственной системы? Почему следственные органы без основания возбуждают уголовные дела и, вместо того, чтобы устанавливать истину, только собирают» доказательства» вины? Почему прокурорские работники слепо поддерживают следствие, даже, не ознакомившись с материалами дела?

Почему судебные органы принимают точку зрения следствия, игнорируют доводы защиты и определяют в качестве меры пресечения, заключение под стражу, не имея не только доказательств причастности задержанного к делу, но и свидетельств, даже косвенно, указывающих на это? Почему считается, что суды по продлению меры пресечения, а также, апелляция, это — пустая формальность (за что, тогда, они получают зарплату?)? Эти утверждения не голословны, так как моя семья, напрямую, столкнулась с действиями вышеуказанных служб.

Не буду распространяться — приведу только факты, которые имеются в материалах дела. Мой сын, Гребенкин Сергей Сергеевич, 1988 года рождения, проживающий в г. Москве, образование высшее, отслуживший срочную службу в Вооруженных силах РФ, положительно характеризующийся, не состоящий на учете в нарко-и-психо- диспансерах, занимающийся индивидуальным предпринимательством, связанным с компьютерами и IT-технологиями, 31. 10.

2016 г. Получил извещение на почтовое отправление, присланное на адрес съемной квартиры, которую он арендовал для встреч с партнерами и личной жизни (мы живем в однокомнатной квартире втроем — я, жена и сын). Так как, на извещении были указаны его фамилия и имя, он отправился на почту, где, при получении посылки, был задержан сотрудниками Центральной таможенной службы. Посылка была изъята и, не вскрываясь(!

), была упакована и опечатана. Однако, устно(!) было сообщено, что в посылке находится наркотическое вещество гашиш, весом 501(!) грамм, что является крупным размером.

Старшим дознавателем майором Платовым А. С. Было возбуждено уголовное дело по статье 229. 1 ч.

3. (Контрабанда наркотиков в крупном размере). Не слабо, а? В звонке задержанному было отказано.

После чего был произведен обыск съемной квартиры, где были изъяты» вещественные доказательства», которые, при внимательном рассмотрении, таковыми не являются. Обыск был проведен с нарушениями (один из сотрудников свободно перемещался по квартире и, даже,» плотно» приложился к бутылке коньяка, приобретенного для» презента» партнерам (в протоколе это не отмечено). Также был произведен обыск на квартире по месту регистрации. Ничего обнаружено не было, но сотрудники вели себя вызывающе и оказывали психологическое давление на мою жену (чистое, аккуратно сложенное белье, выбрасывалось на пол, что в протоколе, также, не отмечено (стресс).

Я приехал, когда обыск был уже закончен. Получив разрешение майора Платова А. С. На сопровождение сына, я, вместе с сотрудниками ЦТС, отправился на ул.

Гастелло 7, в Центральную таможенную службу. По дороге, Платов предложил мне связаться с его знакомым адвокатом, что я и сделал, так как, мы законопослушные граждане РФ и раньше не имели дело с» системой». В ожидании адвоката, меня пригласили в кабинет начальника дознания (фамилии не знаю), где утверждали, что мой сын занимается контрабандой и сам регулярно употребляет наркотики и ему грозит 20 лет! Огорошив меня такими» фактами», они предложили уговорить сына признать вину и» сотрудничать» со следствием.

Зная, что это не соответствует действительности, я отказался. Прибыл адвокат, поговорил с сыном и их пригласили на допрос. Окончания допроса я ожидал в коридоре ЦТС. Один из сотрудников, который принимал участие в задержании и обыске, постоянно выходил из кабинета и приказывал(!

) мне встать в угол и не выходить до конца допроса. Так как он находился в состоянии алкогольного опьянения, о чем говорили, исходящий от него запах и неадекватное поведение, я игнорировал общение с ним. На протяжении времени допроса он неоднократно повторял свои» приказы» и, даже, угрожал вывести меня силой. По окончании допроса я обратил внимание майора Платова А.

С. На недопустимое поведение его сотрудника, на что получил ответ, что это не его сотрудник и за его действия он (Платов) не отвечает. Из протокола допроса следует, что никаких свидетельств, указывающих на вину сына не имеется. Тем не менее, ему было официально объявлено о задержании до суда о избрании меры пресечения.

Поговорив с адвокатом, я понял, что адвокат и дознание как-то связаны (сложилось такое впечатление) и иметь с ним дело не следует. Я покинул ЦТС, примерно в 21 час 31. 10. 2016 г.

Суд о мере пресечения состоялся на следующий день, 01. 11. 2016 г. В 11-00.

В Черемушкинском районном суде. За эти несколько часов мы нашли адвоката и заключили соглашение. Таким образом, у адвоката не было возможности поговорить с подозреваемым и серьезно ознакомиться с материалами, представленными ОД Московской таможни. В коридоре суда я увидел сына и получил разрешение майора Платова А.

С. Пообщаться с ним. На вопрос: — где ты провел ночь?, сын ответил, что ночь он провел на лестничной клетке ЦТС, прикованным наручниками к перилам(!

). Рядом стоял Платов, все слышал и не отрицал этого. На суде, судья Никиточкина З. В.

Держала себя высокомерно и пренебрежительно по отношению к защите и подозреваемому. Избрание меры пресечения было закономерно — заключение под стражу! Естественно, была подана апелляция, рассмотрение которой было в Московском городском суде 21. 11.

2016г. За это время дело было передано в Троицкое УВД ТиНАО г. Москвы, следователю Шафигуллиной А. Р.

Следственная группа, ознакомившись с делом, не нашла соответствия ст. 229. 1 ч. 3.

И, 09. 11. 2016 г., предъявила обвинение по ст.

228 ч. 2. (приобретение и хранение в крупном размере), что, также, не обосновано, так как, факт приобретения не доказан и признаков хранения тоже нет, так как, при обыске никаких наркотических веществ не обнаружено. Однако, в» постановлении о привлечении в качестве обвиняемого», мл.

Лейтенант Дорохов П. В. Безапелляционно утверждает, что подозреваемый, располагая сведениями о месте приобретения наркотических веществ, имел преступный умысел и» приискал» (С) неустановленный источник.» Реализуя преступный умысел», он (Гребенкин С.

С.) получил (приобрел) на почте два пластиковых пакета с гашишем (хотя посылка не вскрывалась) и» хранил» их до 8 ч. 35 мин. (то есть, около минуты или сколько, там, требуется, чтобы дойти от стойки до дверей).

На основании каких фактов или документов Дорохов утверждает, что подозреваемый» располагал, знал,» приискал», имел умысел»? Или мл. Лейтенант обладает экстрасенсорными способностями? Представляю — подходит прохожий с книжкой и просит подержать, пока шнурок завяжет.

Берешь, а ОНИ — тут как тут, — а в книжке (может быть!) наркота! Вот тебе и 228 ч. 2 и срок.

Взял — приобретение, подержал — хранение. А ты, всего лишь, хотел помочь. А могут, еще, добавить сбыт! Почему — нет?

Ведь суд, все равно, проглотит, а тут, лишняя галочка и, может быть, премия. Общался с людьми с юридическим образованием и все, в один голос, утверждают, что апелляционные суды и суды по продлению меры пресечения, это — пустая формальность. Я не верил и надеялся на объективное и справедливое рассмотрение дела но. Я присутствовал на пяти(!

) судах (об избрании меры пресечения, двух — о продлении и двух апелляциях) и заявляю — это правда! На апелляциях в Мосгорсуде, прокурор произнес формальную фразу: — Считаю решение суда законным. Адвокаты приводили серьезные доводы, но они игнорировались. Судьям апелляционных судов потребовалось около минуты, чтобы принять решение — ясно — какое!

Продление меры пресечения рассматривалось Троицким районным судом. Если бы была разрешена видеосъемка, то она бы взорвала интернет. В ходатайствах следствия постоянно фигурируют фразы -» преступные действия были пресечены работниками таможни». (разве получение посылки на почте является преступлением?

),» вина. Подтверждается вещественными доказательствами».(» вещдоки», в материалах дела, не только не подтверждают вины, но и, даже косвенно, не указывают на причастность сына к делу). Но, следователь написал, значит, так оно и есть.

На первом продлении, судья Смагин Д. В. Выглядел усталым и, вряд ли, доводы защиты доходили до него (у меня сложилось такое впечатление). Решение понятно!

(Кстати, выступление следователей сводилось к перечислению страниц дела). На апелляции, в Мосгорсуде, после стандартной фразы прокурора, судья неоднократно прерывал выступление адвокатов, мотивируя это тем, что сейчас не рассматривается виновность-невиновность. А на каком же, еще, основании изменять меру пресечения? Последнее продление могу привести полностью.

Смагин (зачитал данные сына): — Это Вы? Сын: — Да, Ваша честь. Смагин (передал дело Шафигуллиной): — Слушаю Вас. Шафигуллина (перечисляет страницы дела): — Считаю, что будет продолжать заниматься преступной деятельностью и может скрыться.

Прокурор: — Поддерживаю следствие. Смагин (сыну): — Вы согласны со следствием или вашу позицию выскажет защита? Сын: — Доверяю защите, Ваша честь. Адвокат: — Считаю содержание под стражей необоснованным и.

Смагин: — суд удаляется для вынесения решения. Адвокат: — А, прения?. Охрана: — Всем покинуть зал, вас пригласят.

. Секретарь: — Прошу заходить. Смагин (под нос): — Бу-бу-бу-бу. Бу-бу.

Обвиняемый, Вам понятно решение суда? Сын: — Понятно, Ваша честь. Смагин: — Все свободны. Вот такие у нас суды!

А, ведь, сын, в силу своей занятости, вполне, мог попросить меня получить эту злосчастную посылку. У меня те же имя и фамилия. И на его месте, сейчас, был бы я. Зачем, тогда, в УПК и Конституцию РФ введены статьи о презумпции невиновности?

Интересно, какую ответственность несут» работники» СС-системы за судебную ошибку? Или они, априори, неподсудны? Ведь, на данный момент, исходя из материалов дела, имеет место нарушение статей УПК и Конституции РФ. В таком случае, почему невиновный (по ЗАКОНУ) человек находится, больше трех месяцев, в СИЗО.

А, значит, будет осужден(!), ведь платить компенсацию (при оправдательном приговоре) система не захочет. Проще осудить невиновного, чем признать» ошибку», тем более, если это бьет по карману. Приходит на ум аналогия: Запад обвиняет Россию во всех смертных грехах, имея» доказательства», взятые из» соцсетей».

Так и здесь — используются» вещдоки» и, якобы, общение в» соцсетях», и попытка» притянуть все это за уши» к делу, зная, что суд, все равно, примет в качестве неопровержимых доказательств. В процессе общения с таможней, следствием и судами, вырисовывается страшная картина: в ТиНАО действует ОПГ в погонах! Доказательства? Такие же, как и в деле моего сына.

То есть, никаких! Только сын в СИЗО, а они на свободе и» продолжают заниматься преступной деятельностью». Кстати, старший следователь Шафигуллина А. Р.

В перерыве суда повторила, почти слово в слово, то, что говорили дознаватели таможни — что ему грозит 10 лет,» доказательства» имеются в» соцсетях» и, чтобы я передал все это сыну. На протяжении следствия, следователь ни разу не встретилась с подследственным. Я не юрист, но мне кажется, что, если бы были реальные факты, то расследование не длилось бы так долго. Почему следствие не пытается выяснить, кто прислал эту посылку (НА СЪЕМНУЮ КВАРТИРУ!

) — конкуренты,» друзья» или, может быть, сами таможенники сфабриковали обвинение? Ведь намеки (с обозначением суммы) были, но такие, что ни придерешься. Например, после суда об избрании меры пресечения, в тот же день, позвонил сын С ТЕЛЕФОНА ПЛАТОВА и сообщил, что дознание рекомендует сменить адвоката на другого, который сможет договориться с дознавателями. Странное у нас» правосудие» — невиновный получает полный срок, а виновный -» меньше меньшего».

Если такая несправедливость произойдет (а это, более, чем вероятно), то куда обращаться, кому жаловаться? В Верховный суд, Генеральную прокуратуру, СК РФ, УБОП? Кто даст гарантию, что они не являются частью» Судебно-следственной системы» и помогут объективно и справедливо разобраться в деле? Представим версию (исходя из материалов дела), которую следствие не рассматривает.

Неустановленное лицо присылает посылку на адрес съемной квартиры, которая (по словам дознавателей таможни) уже была» засвечена» задолго до аренды ее сыном. Ключи могут быть у кого угодно. При обыске обнаруживаются» вещдоки», о которых сын понятия не имеет. Через несколько дней в квартире произошла кража (владелец решил заявление не писать).

Значит, кому-то было выгодно подставить человека, а это, уже, преступление. Таким образом, следствие, не рассматривая эту версию, поддерживает преступника! В этом деле сомнений больше, чем доказательств. А в статьях 14 УПК и 49 Конституции РФ указано, что сомнения трактуются в пользу подследственного.

Ведь в Конституции приведен принцип римского права: — Лучше оправдать десять виновных, чем осудить одного невиновного. А у нас, если верить юристам, 70% осужденных невиновны. Бороться с» системой» в одиночку, не имея никаких полномочий — все равно, что останавливать паровоз голыми руками. Поэтому я обращаюсь к ВАМ!

Помогите, докажите, что в нашем государстве есть еще справедливость! Гражданин Российской Федерации Гребенкин Сергей Васильевич. P. S.

Президент Российской Федерации выразил уверенность в» неизбежности прекрасного будущего России». Согласен! Но при такой СС- системе, вряд ли, оно наступит скоро!