«Юридически – куда хочешь идти можно, но фактически — сдвинуться никакой возможности» Из обращений «Суд общества офицеров» от 06. 11. 2017 года, «Как это больно, бесчеловечно» от 09. 01.
2008 года, «Шемякин суд» от 14. 08. 2018 года прослеживается судьба простого человека, русского офицера, волею несправедливости жестоких сердец оказавшегося невольником чести. Хотелось бы снова обратить внимание на проблему, о которой мы повсеместно писали, главным образом, освещая её посредством СМИ, публикуя открытые письма в действующие инстанции различного уровня.
Несмотря на все наши усилия, действия не принесли результата, труд, в итоге, оказался незамеченным, по сути, фикцией, однако, в силу стечения каких обстоятельств, до сих пор так и остается загадкой. Случайность не случайна, да, безусловно, поражение может быть случайностью — пусть это будет исключением из правил, но борьба за себя, свою честь, движение вперед – это, согласитесь, уже сознательный выбор. Так вот, в нашем случае сознательный выбор по иронии судьбы уже сколько времени борется с наглухо закрытыми дверями! Вполне понятно, что ключам никогда не сообщают, какую дверь им предстоит открыть… Но!
. За каждой дверью, в случае уголовного дела моего отца, бывшего офицера ВМФ, ветерана военной службы Порохнюка В. П., новая дверь, замечу, без ключа, и в этом случае – случайности уже просто согласованная схема, явно утвердившаяся сомнительная закономерность.
Грубо сфабрикованное уголовное дело «особо прагматичного коррупционера» Порохнюка В. П. Застряло в каком-то глухо – слепо – немом лабиринте: все глухи к жалобам, все слепы к правде и все становятся немыми, когда приходит время отвечать за свои речи и деяния. Получается, что взвешивать «за» и «против» никому не выгодно.
Вероятнее, объяснение этому незатейливому феномену – предопределение конечного результата: никто не хочет получить в награду за свое безрассудство публичное самобичевание. Как показали события, такого рода награды был удостоен мой отец. Где найти объяснение тому, как, отдав 32 года военной службе, защищая интересы и целостность Родины, заслужив ведомственные и государственные награды, благодарности за безупречную службу, мой отец оказался в числе преступников-коррупционеров с одним парадоксальным отличием – огромной дырой в кармане? Или громогласная борьба с коррупцией не щадит никого, впрочем, как и без какого бы то ни было разбора ставит клеймо жертвенного агнеца методом совсем неслучайного отбора?
Да, осудили без доказанной вины, лишили всего человека на поводу своей неуёмной власти, граничащей с кричащей гордыней, вперемешку с манией величия и бредовым контекстом. Так вот вопрос: «А дальше что? » Более чем понятно, что казнить не миловать. В чем же справедливость, где в таком случае правда?
Быть может Правда, укутанная мантией, сидит в кустах, а суровая Справедливость, с прибитыми к плечам погонами, блюдет ее неприкосновенность!? Насколько, однако, надо быть даже не малодушным, а жаргонно бездушным человеком, чтобы, зная о невиновности человека, так вульгарно признать его вину, пусть это даже будет искусственная афера!.
Неужели возвращается мода на судебную систему времён Прокуратора Иудеи!?. В своё время Понтий Пилат тоже рубил с плеча, предатели были в почете.
Но, сколько бы голов Пилат не рубил, пришло время и для собственной головы, как ни странно — эффект бумеранга имеет силу во все времена и все эпохи. Природа на то и есть Природа, против её законов бесполезно идти, какой бы властью не был наделен человек! Исходя из всего, наверное, более уместным будет каждой жертве правосудия вручать червивое яблоко, чтобы таким незатейливым комплиментом лишать человека надежды на справедливость и веры в людей! Думаю, вполне догматично, что моральное убийство куда более страшнее физического страдания, а судя по решениям современной Фемиды, первое наказание -привилегия избранных: чем большего человек достиг, тем суровее он будет отвечать за то, в чём отличился от толпы.
Отлучилась одна овечка от стада, а толпа баранов ее принесла в жертву, классика жанра, не правда ли!?. Зачем свобода умной овечке, когда стадо баранов мучаются от собственной несвободы, которую сами себе создали, живя исключительно по законам примитивной жажды власти!
. Еще Оскар Уайльд довольно точно и несравненно тонко подметил, что любой суд есть суд над чьей-либо жизнью, а любой приговор – это смертный приговор! В общих чертах, для нашего суда не стоит большего труда, чем простить стаю воронов ценою осуждения одной голубки. Там, где бессильна логика, как показывает опыт, здравый разум попросту отсутствует.
Гораздо плачевнее то, что судьи вовсе позабыли, что осуждая невинного, они осуждают и самих себя. Все ведь ясно понимают, что указывая одним пальцем на другого человека, остальные пальцы, обращенные к себе, указывают на себя же. Во всем есть банальная закономерность бумеранга – то, что желаешь и совершаешь в отношении другого, непременно вернется старицей к отправителю. Печален тот факт, что так много пустых голов, жестоких сердец и бездушных душ.
Бесспорно то, что обычно подсудимый считается виновным до тех пор, пока он не докажет свою влиятельность; и это ведь давно ни для кого не секрет, скорее, очевидное. В процессе своей защиты мы придерживались и следовали иного пути, опираясь на силу правды, надеялись, проявив свою моральную состоятельность, не опуститься до плавания по течению, обезоруживая всех и вся мнимой влиятельностью. Эдемскими яблоками нас почивали долго. И снова к классике, которая царским коронам представляется малоинтересной, пресной и старомодной.
Так, Фёдор Тютчев обратил внимание на очень занимательный факт: в прошлом столетии тулузский парламент единогласно приговорил к колесованию протестанта Каласа, позднее признанного невиновным. Кто-то, чтобы оправдать эту ошибку, привёл поговорку: «Конь и о четырёх копытах да спотыкается»… «Добро бы еще один конь, — ответили ему, — но весь конный двор»… Такого рода словесно-обывательское заглаживание очевидной вины не затерялось в истории, в наше время тоже наличествуют свои герои, которые поступком рубят головы, а словом свое рубище оправдывают. Так и складывается, что от инстанции к инстанции слово закона заглаживает вину судейского приговора, а чем выше инстанция, тем она благосклоннее не замечать очевидного. Да, по сути, не приходится долго занимать себя поиском примеров, к примеру, та же статуя Фемиды на здании ВС РФ изображена без повязки на глазах… Поэтому, думаю, не трудно понять, что все решения хоть и принимаются зачастую за спинами, но строго волею открытых глаз.
Абсолютно никому и ничего не помешает делу, писанному вилами по воде, присвоить почётное звание раскрытого и доказанного преступления. Отчетливо вспоминается детская игра-считалочка – «море волнуется раз…», вот примерно такой же неизбитый алгоритм и нашего правосудия: каждое волнение моря – явный сигнал того, что кого-то скоро волны понесут бить о скалы. Такой правовой контекст не позволяет забывать все ту же пресную классику, в том числе роман М. Ю.
Лермонтова «Герой нашего времени»… Много нынче героев нашего времени, жаль, правда, что поступки этих героев до боли не героические… Вспомнить того же Марка Туллия Цицерона: «Имеющий деньги не может быть наказан». Да, с этим невозможно поспорить, даже, если, как в нашем случае, бить в колокола всех инстанций, отстаивать свои права, закрепленные Конституцией РФ, обращаться к совести судящих и карающих, осуждающих и оправдывающих в прямом эфире, публиковать душераздирающие слезы отчаяния в СМИ… За неимением денежных средств, которые несмотря на обезличивание многих неправд, вершат «достойное правосудие», доказать ничего и никому не предоставляется возможным. Все это время наша сторона защиты выглядела как свой устав в чужом монастыре – колоколом по голове мы получили сполна, а вот благословения так и не удостоились… Усердно мы пытались отчаянно доказать свою моральную состоятельность, не подозревая о том, что на противоположной чаше весов кто-то уже самоутвердился в своей лицемерной влиятельности. Многому можно найти объяснение, но вот только стоит понимать, что в болото за жемчугами не ныряют, оно, по сути, трясина, которая заживо убивает – у палачей много обличей, у правды – нет, и, напротив, каким бы не было глубоким море, оно дает шанс утопающему – отбрасывает его волнами на берег… Безусловно, с глубиной моря дружить не каждому по силам – да и не каждый награжден силой воли, чтобы держаться на плаву, проще, пусть с тяжелой короной, украшающей безвольную голову, затеять дружбу с болотом, не осознавая при этом, что именно эта корона и станет верным другом, который опустит на самое дно трясины.
В погоне за властью, материальными благами, иллюзорными коронами и царскими игрушками, судящие по букве закона, перестали замечать то, что они променяли призвание судить по чести и правде на бездарный талант рубить с плеча всех и каждого, даже не подстраховывая себя при этом по старинке: семь раз отмерь, один отрежь. Складывается впечатление, что решение по нашему делу принималось гильдией сапожников без сапог: вроде бы и сшили нам сапоги, да не по размеру, не по подъему не подошли, да и это полдела, беда-то в том, что сапоги еще и без подошвы оказались, получается, что и летом в них нестерпимо тепло, а про зиму и говорить нечего – застудиться и погибнуть. Ещё Генри Луис Менкен обратил внимание на то, что суд – место, где Иисус Христос и Иуда Искариот находились бы в равном положении с небольшим перевесом в пользу Иуды. История не стирает своих следов: по-прежнему и как прежде предают только свои.
Так, уголовное дело моего отца Порохнюка В. П., благополучно пройдя тернистый путь по всем закулисьям всех судебных инстанций, так и не оправдало ожидаемой надежды – не увидело обещанных звезд. Искусственная солидарность всех судей в наклеивании ярлыка преступника ветерану военной службы превратилась в явную псевдозакономерность, которая, тем не менее, кроме как личной необоснованной убежденностью судейской Фемиды более ничем не обоснована, здравый смысл при таких обстоятельствах просто не нашел своей ниши.
Мало указать на те факты, что результат всех жалоб со стороны защиты постоянно обосновывался узко профессиональной терминологией – логично, доказательно, последовательно, как детский паровозик – вагончик А, вагончик В, вагончик С; все как бы последовательно, правильно, даже сурово, а логики-то так и нет. Как в той песочнице, все куличики – творение одной формы, да вот песок разный, оттого все так алогично, бездоказательно и беспоследовательно! Так еще и сторона защиты в таком случае как тот банальный чемодан без ручки – и нести тяжко, да и отказаться как-то уже жаль, а может еще пригодится…Такое впечатление, что мы разумными методами пытаемся побороть примитивные законы глупости, оттого и результат соответствующий: верно ведь, один в поле не воин – крупица разума обезличивается в мешке зерен из глупости! Так и продолжаем самоутверждаться в том, что жизнь порой довольно тонко играет, выдавая сразу три беспроигрышных туза: есть случаи, когда слепой становится зрячим – это не чудо, это синдром кота Базилио, есть обстоятельства, когда глухой становится слышащим – сама по себе дверь, безусловно, не может обладать слухом, но всегда есть тот, кто за этой дверью уж точно обладает слухом… Время от времени немой становится говорящим – стены умеют слышать, говорить – нет, но в этих стенах есть, чьи разговоры помнят даже стены!
. Стоит ли осуждать других людей… Вопрос риторический, давно уже не обсуждаемый, не модный в свете современных событий… Но, на мой сугубо личный взгляд, во все времена и при любых обстоятельствах слова Матроны Московской останутся бессмертной и горькой правдой: «Думай о себе почаще. Каждая овечка будет подвешена за свой хвостик. Что тебе до других хвостиков?
. » Наверное, мы очень долго шли рука об руку с наивностью на встречу с истиной в последней инстанции… Как только состоялась встреча нашей провинциальной наивности с суровой судейской истиной, мы почувствовали, как розовые очки разбиваются стеклами вовнутрь… Опыт он и есть опыт, берет многое, учит испытывая, открывает глаза на действительность осколками битой инфантильности, заставляет прочувствовать на своем душевном теле, что быть битыми о скалы жизни больнее, чем мимолётные физические страдания от разбитой коленки. Но каким бы не был суровым жизненный опыт, теперь бесповоротно уверена в том, что людская жестокость — самая тяжкая ноша, а объяснить это не стоит долгого мудрствования: жизнь учит, но дает право на ошибку, люди судят всех и вся, кроме самих себя, находят оправдание любому своему греху, каким бы он не был страшным, но не дают право быть прощенным другому человеку, безрассудно казнят без права на помилование… Почему мы безумные вещи делаем запросто?!
Осудите сначала себя самого,
Научитесь искусству такому,
А уж после судите врага своего и соседа по шару земному…
/Булат Окуджава/
Порохнюк Е. В.