Как жить дальше?

Российскую пищевую промышленность добьет жадность чиновников Отечественные производители продуктов питания ударили в набат: правительство планирует ввести пошлины на импортное оборудование. Производители намекнули, что рост цен на конечную продукцию в таком случае последует незамедлительно. Если максимально кратко охарактеризовать нашу экономическую и промышленную историю последних примерно 25−30 лет, то получится что-то вроде «относительно управляемой деградации». В ходе которой последовательно (объективно или целенаправленно, что не важно) вымарываются немногие доставшиеся в наследство производства продукции с высокой добавленной стоимостью и ставится надежный шлагбаум на пути развития новых.

Эти процессы идут в Казахстане, Азербайджане, Грузии, на Украине, в России и так далее. То есть, разница только в масштабах и скорости. Например, процветающий Казахстан потерял практически все машиностроение, львиную долю металлургии и металлообработки, а в довесок не смог толком наладить нефтепереработку. Поэтому Казахстан до недавнего времени завозил до трети потребляемого бензина из РФ (сейчас импорт пытаются ограничить административными мерами).

Пищевое машиностроение не является чем-то недостижимым в плане технологий. Здесь не нужно самой продвинутой электроники, например. Но в РФ угроблены или влачат достаточно жалкое существование многие производители, и поэтому практически вся мясная, молочная, сырная продукция делается именно на импортном оборудовании. Никакого импортозамещения нет и не будет в сфере разлива соков, производства упаковки и так далее.

Даже производство макарон в РФ — это следствие импорта итальянских и т. П. Линий. Единственные сегменты, в которых российские производители еще сохраняют свои позиции — производство хлебобулочных изделий, баранок, сухарей и т.

П. Продуктов (например, это Шебекинский машиностроительный завод). Для наглядности процитирую РБК:

«В индустрии безалкогольных напитков доля импортного оборудования составляет 80−90%, говорит президент Союза производителей безалкогольных напитков и минеральных вод Максим Новиков. В мясной перерабатывающей промышленности доля импортного оборудования близка к 100%, оценивает руководитель исполкома Национальной мясной ассоциации Сергей Юшин. У современных предприятий линии по убою скота, переработке и упаковке оснащены оборудованием, которое импортируется из Европы и США, указывает он. В свиноводстве после девальвации рубля в 2014 году идет постепенное, но очень заметное замещение импорта комплектующих, но аналогов для технологически сложного холодильного оборудования, оборудования по обеспечению климата и систем кондиционирования пока нет, признает он.

В кондитерской промышленности доля отечественного оборудования составляет порядка 20−25%, говорит исполнительный директор Ассоциации предприятий кондитерской промышленности Вячеслав Лашманкин. Российское оборудование в основном используется в кондитерской промышленности для производства традиционных видов сладостей: зефира, карамели, пряников. Но в более современных сегментах кондитерской промышленности, например в производстве шоколада и шоколадных конфет, используется преимущественно импортное оборудование из Швейцарии, Германии, Италии, добавляет Лашманкин». Специально заострю внимание нетребовательных читателей к тому, что речь идет не о производстве ударных самолетов пятого поколения или уникальных «комплексов ПВО», а о банальном машиностроении для пищевой индустрии.

Я уже писал, что промышленность уже деградировала до такого состояния, что даже станки по производству гвоздей страна закупает целиком или частями в Китае, а все так называемое импортозамещение в классическом станкостроении вылилось в закупку б/у комплектов и их сборке в РФ. Но тут вообще полный швах. Тогда как рынок оборудования для пищевой промышленности РФ на 2013 год оценивался в 2−2, 5 миллиарда долларов (сейчас около 1 миллиарда долларов из-за девальвации рубля). Но на 80−90% все эти деньги уходили в Германию, Австрию, Францию, Нидерланды, США, Италию и так далее.

Немногочисленные российские производители годами барахтаются в лужице финансового мелководья: среднегодовая выручка того же Шебекинского машзавода не превышает пока 10−15 миллионов долларов и так далее. При этом внутри РФ сложились барьеры для локализации импортного оборудования. Конечно, углеводородные ребята говорят про «защитные меры», которые позволят к 2025 году якобы увеличить долю российского оборудования, но без серьезных инвестиций в R&D и кадры дело не пойдет. А этого, как мы знаем, не будет никогда — инженер, конструктор, разработчик, профессиональный квалифицированный рабочий должны быть полунищими со «средней по региону зарплатой в 20−25 тысяч рублей» и нулевыми перспективами в будущем.

Все это видят на примере заморенной ракетостроительной отрасли, где эффективные «менеджеры» мастерски ускорили естественные процессы гниения и разложения:

«В рамках оптимизации производственных мощностей „Центр Хруничева“ сократит до 80 процентов территории. Производство ракет „Протон“ будет прекращено в связи с планами завершения эксплуатации носителя в 2025 году. Производство ракет „Ангара“ будет развернуто в Омске. В годовом финансовом отчете „Центра Хруничева“ говорится, что за 2015−2016 годы освобождено 35 процентов площадей предприятия, к концу 2018-го запланировано освободить 80 процентов площадей».

Что это означает в переводе на нормальный язык? Производителя одних из самых конкурентных на нашей планете ракетоносителей для коммерческих запусков «развили» в колхозный аул, безобразно раздули его управленческие штаты с соответствующими окладами и премиями, работников превратили в полунищих получателей «подаяния», влили в НПО несколько миллиардов долларов государственных средств, и в итоге получили классическое предприятие-банкрот. Которое теперь лишается производственных цехов и земли во «вкусном месте» Москвы, равно как и производства «Протонов». А общественности пудрят мозги про «перенос производства в Омск».

При этом речь идет о производстве ракет семейства «Ангара», которые во всех смыслах заменить «Протоны» никак не смогут! С другой стороны, не все так ужасно. Например, «эффективные» столичные девелоперы наверняка наклепают в Москве еще стадо панельных уродцев… Были — избиратели, стали — отработанный пар Поздравляю! Спросите: с чем?

А, действительно, с чем? Что у нас сейчас самое важное, определяющее? Может быть, чемпионат мира по футболу? Так это — не более, чем «развлекалово».

Кому-то — очень нравится, кому-то — не очень. Дело пристрастий и вкуса. И, в любом случае, не более чем на ближайший месяц. Но есть то, что происходит именно сейчас и определяет нашу жизнь на долгие годы вперед.

Что же это? Да, разумеется, последствия того выбора, что, вроде как, сделан 18 марта. И что же мы, теперь уже в деталях, узнаем про последствия этого выбора, буквально, прямо сейчас? Со своих — драть три шкуры

Понятно, что под «своими» в заголовке главки я имею в виду не приближенных к власти — «семейных», «кооперативных» и т. П., а своих сограждан, своих производителей, свой народ. Итак, первое: налоги будут повышены.

Не абстрактно «налоги» — на кого-то другого. А буквально: налоги и сборы — прямо и непосредственно с нас с вами. Начинают, как уже объявили, с НДС: решили повысить с 18 до 20%. Повторю: это — не на какие-то там абстрактные «предприятия», но непосредственно на нас.

Это то, что, в конечном счете, войдет в цену большинства производимых у нас и покупаемых нами товаров. Плюс, если и 18-процентный НДС был чрезвычайно привлекателен для всякого рода махинаций с возвратом НДС экспортерами, то 20-процентный — на целую десятую часть привлекательнее. Значит, криминогенность этой сферы еще возрастет. Допустим, больше соберем, вроде как, в бюджет, но зато и больше вернем всякого рода приближенным к власти мошенническим «экспортерам» — из этого самого бюджета.

Что получим в итоге — будет ли для бюджета, в конечном счете, хоть какой-то значимый плюс — еще большой вопрос. Для предприятий же, поставляющих товары и услуги на внутренний рынок, то есть для плательщиков НДС, это не просто мелкая обдираловка, мол, «подумаешь — пара процентов — в пределах статистической погрешности». В условиях рынка, открытого для конкуренции внешним производителям (а этому требованию ВТО наша вновь утвердившаяся власть, несмотря на все внешние санкции, привержена святее Папы Римского), повышение НДС — это еще дополнительных целых два процента в снижение конкурентоспособности любого производимого у нас товара на своем же внутреннем рынке. Значит, либо для сохранения конкурентоспособности даже и на своем собственном внутреннем рынке, потребуется сокращение любых иных расходов, относимых на себестоимость, включая, прежде всего, зарплату работникам — нам с вами.

Либо элементарное разорение, банкротство предприятий. Следовательно — выбрасывание на улицу работников.
«Национальное достояние» — налево
Второе. Про стремительный рост цен на топливо, прежде всего, на бензин — теперь остается только шутить. Вроде того, что вопрос: на что берете кредит — на машину? И ответ: нет — на бензин, на дачу хотим съездить…
Преподнесено событие было как стихия: мол, цены вдруг сами выросли, но правительство предпринимает все необходимые меры и «не допустит неконтролируемого роста цен». Хотя, конечно, «падения цен обратно уже не будет»…
Да уж, конечно…

«Стихия» — она у нас такая: перед выборами наш ураган дисциплинированно ожидает, а вот когда выборы проведены, нужный результат достигнут, то есть, дело сделано — «стихия» налетает. На публику власти, конечно, очень удивились «вдруг» подскочившим ценам. Президент даже сослался на какое-то «неправильное регулирование». Но если быть честными: может ли кто-то поверить, что руководство, например, «Роснефти» само решилось вдруг взять и поднять цены на бензин — без согласия непосредственно главы государства?

И что было бы с этим руководителем, если бы он взял да и поднял бы цены не после выборов, а за пару недель до них? А как успокоить народ, как сделать так, чтобы он принял изменения, причем не просто покорно, но еще и благодарно? Да ведь в запасе всегда есть старый добрый прием: «Выводи козу! ».

Что, недоволен народ? Да еще и шутки опасные в Интернете стал шутить о росте цен на бензин? Так мы его сначала припугнем, что возможен рост цен до ста рублей за литр, а затем торжественно пообещаем, что власти такого неконтролируемого роста ни в коем случае не допустят.
— И что, как там сердчишко?
— Ну, слава богу, отпустило…

Но вот о чем невредно было бы всем знать (желательно бы — еще до прошедших выборов) и неминуемые последствия чего важно всем понимать (хотя бы теперь). Многие говорят о преимуществах плановой системы перед рыночной: мол, если бы у нынешних властей был бы не рынок, а план, так было бы совсем другое дело. Не устаю объяснять, что у нынешних-то, как раз, все — строго по плану. Просто план этот — не всегда публичный и не всем в сущности своей понятный.

И главное — не в наших интересах. Так вот: плановое и целенаправленное повышение внутренних цен на энергоресурсы в нашей стране, в том числе, на газ и бензин — это у них строго по плану. Это называется «приведение внутренних цен на энергоресурсы к мировым». В последнее время они об этом прямо как-то особенно не говорят (хотя ранее и не стеснялись прямо декларировать).

Но планы-то от этого не меняются. И, главное, действия по их осуществлению — реализуются. Ведь что такое не только запланированный, но и фактически реализуемый «налоговый маневр» для нефтегазового сектора экономики? Это снижение и последующая отмена экспортных пошлин, с их постепенной заменой на налог на добычу полезных ископаемых.

За счет чего ранее удавалось удерживать внутренние цены ниже мировых? Да именно за счет наличия экспортной пошлины: продажа нефти за рубеж и продажа нефти и бензина внутри страны по пониженным ценам, благодаря экспортной пошлине, были для добывающих компаний равнодоходными. Если же экспортных пошлин не будет, если их, как это сейчас не только планируется, но и уже реализуется, постепенно за несколько лет сведут к нулю, то равная доходность для компаний работы на внешний и внутренний рынок будет достигаться лишь при условии продажи у нас бензина по почти европейским ценам. При нынешнем курсе рубля к доллару — как раз примерно по сто рублей за литр.

А так как при такой внутренней цене на топливо покупать его смогут и будут, понятно, значительно меньше, чем сейчас, то основная часть топлива пойдет куда? Понятно — за рубеж. И опять искомый (не нами с вами, но заказчиками такой политики) двойной эффект:
а) повышение предложения топлива на мировом рынке — снижение мировой цены — снижение издержек производства и повышение эффективности мировой (без нас) производительной экономики;

б) радикальное (еще в полтора-два раза по сравнению с нынешним уровнем) повышение цены на топливо у нас в стране — дальнейшее радикальное снижение конкурентоспособности нашей производительной экономики, долгосрочное закрепление нашей нынешней стагнации и удела лишь мировой бензоколонки. А что тогда ожидается с рабочими местами и зарплатами? Надеюсь, пояснять нет нужды. И что в этих условиях — вполне прогнозируемого и самой же властью провоцируемого радикального повышения уровня безработицы — следует делать далее тем, кто, допустим, просто задался целью напрочь извести туземцев (нас с вами)?

Что бы вы таким внешним управляющим посоветовали? Наверное, еще более усугубить проблему — заставить выйти на рынок труда тех, кто, казалось бы, свое отработал и уже имеет право его покинуть. Отсюда, логично, следующая мера. Отработанный пар внимания не требует

Третье: будет повышен возраст выхода на пенсию. Не сразу, а поэтапно. Но именно эта уже объявленная поэтапность, как раз, и не позволяет говорить всерьез о том, до каких же окончательных пределов «поэтапно» будет повышаться возраст выхода на пенсию. Судите сами.

Пока объявлено, что к 2028 году планируется довести возраст выхода на пенсию для мужчин до 65 лет, и к 2034 году для женщин до 63 лет. Но раньше-то нас уверяли, что все будет оставаться неизменным. Только пробные шары регулярно выкатывали, но затем высочайший заступник всех успокаивал. И, невредно напомнить: в предвыборной программе президента о планируемом повышении пенсионного возраста не было сказано ни слова.

То есть, нынешнее решение предоставляется нам, можно сказать, сюрпризом — дополнительным бонусом к обретенному и без того счастью. Но коли планы можно менять по ходу дела, а все прежние обещания ничего не значат, то откуда уверенность, что на 65 годах для мужчин и 63 для женщин остановятся? Здесь главное что? Правильно — начать процесс, приучить людей к тому, что повышение пенсионного возраста — это как инфляция, то есть, некий, независимый от нас неумолимый процесс.

А дальше можно, во-первых, в силу каких-то «объективных» обстоятельств, планы и перевыполнять. И, во-вторых, что помешает развивать успех и далее двигать пенсионный возраст хоть до 100 лет для мужчин, но при обязательном сохранении демонстративно уважительного отношения и льготного варианта в 99, 999 (девяносто девять целых и девятьсот девяносто девять тысячных) года для женщин? У нас при власти ведь — не какие-то западные «толерасты», наши власти ведь женщину-мать-бабушку-пробабушку особо подчеркнуто уважают…

А что будут делать так и не допущенные к выходу на заслуженную пенсию женщины за 55 и мужчины за 60? По логике вновь утвердившихся в своем праве определять нашу жизнь властей — работать. Но где работать? Где для них рабочие места?

Да еще и с учетом, к сожалению, неумолимо развивающегося к этому возрасту целого букета разнообразных острых и хронических заболеваний. И при столь же целенаправленно и планомерно фактически сворачиваемом общедоступном здравоохранении. Большинство людей в этом возрасте, может быть, и рады бы быть востребованными на работе, и отдельным выдающимся личностям это более чем удается — честь им и хвала. Да вот только если говорить о массовом явлении, то ни спрос на нынешнем и перспективном рынке труда, ни состояние собственного здоровья, как правило, явно не способствуют востребованности на работе людей, относящихся по ныне еще действующей градации к пенсионному возрасту…

Значит, если быть честными, то какие фактически принимаются стратегические решения, о чем, собственно, идет речь? О том ли, чтобы люди на самом деле дольше работали? Или же не более, чем лишь о том, чтобы еще больше людей пожилого возраста вынуждены были влачить жалкое существование: и без работы, и без пенсии. А в условиях неумолимой коммерциализации медицины — и фактически без медицинской помощи.

Но кому жаловаться? Некому. Еще важнее: даже если бы и было кому, но на кого жаловаться? Да только на себя самого и своих ближних.

Получается, что активно или пассивно (как минимум, соглашательством, неучастием, непротивлением), но сами же такую судьбу для себя и выбрали. Новости по теме: Кудрина обрадовало решение повысить пенсионный возраст
Новости пенсионной системы: Греф о повышении пенсионного возраста — в 55 лет еще рожать можно

Оцените статью

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!:

Как жить дальше?