26 января 2015 года в отношении меня (а также в отношении более чем 20 человек) старшим следователем СО УФСБ России по РБ Корепановым С. Н. Было возбуждено уголовное дело по ч. 2 ст.
205. 5 УК РФ. Возбужденным уголовным делам, соединенным в одно производство был присвоен №5000007. 4-го февраля 2015 года в жилище по адресу ул.
Лесунова д. 10/1, кв. 69 следователем СО УФСБ России по РБ был проведен обыск. Обыск проходил с существенными нарушениями Уголовно-процессуального законодательства РФ, такими как воспрепятствование следователем допуска моего адвоката, который вправе присутствовать при производстве обыска исходя из ч.
11 ст. 182 УПК РФ. Также по окончании обыска и составлении протокола проведенного следственного действия было обнаружено, что один из участвовавших понятых был несовершеннолетним- 10. 02.
1997 г. Р. Данные нарушения были мной указаны в протоколе и подкреплены подписями всех участвующих лиц, а именно: сотрудниками УФСБ Мурсиковым А. А.
, Черепановым И. С., сотрудниками МВД Вафиным Р. И.
, двумя понятыми, мной, моей супругой и ее подругой Наумовой Г. М. Таким же образом были подписаны все листы и окончательно сам протокол. По окончании обыска следователем не была выдана копия Протокола обыска.
Впоследствии при запросе копии протокола обыска у ст. Следователя Корепанова С. Н. Обнаружилось, что следователь, проводивший обыск, заменил в материалах дела данный документ, в котором поданные мной замечания отсутствовали, а несовершеннолетний понятой был заменён на другое лицо, а отсутствие моей подписи (так же как и отсутствие подписей моей супруги и ее подруги Наумовой Г.
М.) объяснялись тем, что я не пояснив причины, отказался от подписи. Данное нарушение моих прав, подлог документов явились лишь началом того правового беспредела, который продолжается вот уже более 27-ми месяцев. Но обо всем по порядку:
6 февраля 2015 го года судьей Кировского районного суда г. Уфы Рамазановой А. Х. Была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, однако никаких обстоятельств подтверждающих необходимость применении столь строгой меры пресечения следователем СО УФСБ России по РБ Корепановым С.
Н. Приведено в материалах его ходатайства не было. Ни документов обосновывающих подозрения меня в совершении преступления (то что является одним из условии для избрания и продления меры пресечения в виде заключения под стражу), никаких документов подтверждающих доводы следователя о том, что я могу скрыться, угрожать кому-либо, продолжить заниматься преступной деятельностью так же предоставлено не было. И это при том, что только при наличии достаточных основании, прописанные в ст.
97 УПК РФ, а так же в «Постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 41 от 19. 12. 13 « О мерах пресечения», разрешается применения мер пресечения. Аналогичная формулировка имеется и в п.
«С» ч. 1 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и его основных свобод: «законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения…» Так же исходя из многочисленных решений Европейского Суда по Правам Человека существует презумпция в пользу освобождения до суда. Однако Кировский Суд г.
Уфы «живет» не в правовом поле, для него закон это то, что укажут им делать, что подтвердилось многочисленными отказами в удовлетворении жалоб на действия следственного отдела УФСБ. Далее вплоть до декабря 2015 года следователем Корепановым С. Н. Практически никаких следственных действий выполнено не было, за исключением: -дежурного предъявления обвинения 3.
03. 15, не содержащее никаких конкретных данных в чем и за что я обвиняюсь. Данное постановление о привлечении в качестве обвиняемого, как и последующие было насыщено такими фразами как «неустановленное время», «при неустановленных обстоятельствах», «точная дата следствием не установлено» и т. Д.
-28. 08. 15 назначение комплексных психолого-лингвистико-религиоведческой судебной экспертизы по изъятым в ходе обысков материалам и по материалам полученным входе ОРМ «Наблюдения», т. Е.
Спустя 7 месяцев с момента возбуждения уголовного дела. Однако ни в августе, ни в конце октября, когда обвиняемых ознакомили с постановлением о назначении данных экспертиз, материалы на стол к «экспертам» еще не поступили. 1-го декабря 2015года, меня ознакомили с одним из 28 дисков отправляемых на экспертизу. Ато, что я ходатайствовал об ознакомлении со всеми дисками и литературой предоставляемыми экспертом, так же как и ходатайство с вопросами, которые я хотел поставить перед экспертами для защиты своих интересов не были удовлетворены следователем.
17 декабря 2015 года материалы изъятые в ходе обысков и в ходе ОРМ поступили в экспертное учреждение и экспертиза наконец то была начата. «Не прошло и года» — данная фраза как нельзя лучше описывает данное обстоятельство. Более 10 месяцев понадобилось следователю что бы диски с материалами полученными в ходе ОРМ, на основании которых возбуждалось уголовное дело (то есть они уже имелись у следователя 26 января 2015 года), и предметы, и документы изъятые в ходе обыска в жилищах обвиняемых (4. 02.
15) с постановлением о назначении «перекочевали» из здания УФСБ в находящиеся в «двух шагах» экспертное учреждение. Возникает вполне закономерный вопрос: «чем же занималась все это время назначенная по уголовному делу следственная группа из 9 следователей, какие действия предпринимал старший следственной группы сл-ль Корепанов С. Н. Для раскрытия уголовного дела?
! На что надеялся следователь, если одно из самых важных доказательств по уголовному делу было назначено лишь с приближением предельного срока содержания под стражей обвиняемых (По ч. 2ст. 205.
5 он составляет 12 месяцев)? Вектор всех действий следователя Корепанова С. Н. С момента возбуждения уголовного дела до окончания следственных действий сводился к тому, чтобы заставить обвиняемых дать признательные показания, при этом не гнушась в методах достижения этой цели ничем.
Угрозы, пытки, обман, моральное давление, подлог документов – и это еще далеко не весь перечень. 4 февраля 2015 года при задержании трое обвиняемых подверглись продолжительным «допросам с пристрастием», среди них был и я. Более часа люди в масках, используя электрошокеры, наручники и так называемый «армейский телефон» с подсоединенными к пальцам проводами «просили» рассказать «правду», что при этом сопровождалось угрозами убийства, изнасилования, сделать на всю жизнь калекой и т. Д.
Когда мы находились уже в следственном изоляторе попытки следователя оказать воздействие на нас не прекратились. Постоянно нас посещали оперативные сотрудники УФСБ и ЦПЭ, а именно Суфиянов Р. Ю., Гизитдинов Р.
М., Гариев А. Р., и уговаривали дать показания.
Все это происходило в «режимках» и кабинетах оперативных сотрудников СИЗО, оказывая моральное давление, что если мы не дадим показания, то «заедем» далеко и надолго. 7-го декабря 2015 года следователь Корепанов С. Н. В сопровождении опер.
Сотрудников Гариева А. Р. И Гизитдинова Р. М.
Приехали в СИЗО-5 г. Дюртюли и начали вызывать в кабинет опер. Сотрудников СИЗО всех обвиняемых для того, чтобы склонить к содействию со следствием. Предложение заключалось в том, что если мы дадим показания, то у нас останется только одна статья и мы получим минимальные сроки, а в случае отказа следователь обещал нам вменить еще одну статью, так как по ч.
2 ст. 205 он нас не может больше содержать под стражей. На самооговор никто не согласился. 12го января 2016 года уголовное дело №5000007 было соединено в одно производство с уголовным делом №4000058, в рамках которого ранее было осуждено 4 человека по ч.
1 ст. 30 – ст. 278 УК РФ. Основанием для соединения послужило то, что некоторые обвиняемые по нашему делу были подозреваемыми по уголовному делу №4000058 и скрылись от следствия.
Абсурдность этого очевидна, так как ни один из этих подозреваемых не покидал РБ и не менял место жительства, т. Е. Жили как обычно и тем более, что весь 2014 год в отношении них велись ОРМ. 20го января 2016 года было возбуждено новое уголовное дело по ч.
1 ст. 30- ст. 278 УК РФ в отношении 20ти обвиняемых. 21го января 2016 года предъявлено новое обвинение в совершении преступления ч.
2 ст. 205. 5, ч. 1 ст.
30 – ст. 278 УК РФ. 29го января 2016 года на основании того, что мы обвинялись уже в особо тяжком преступлении, Верховный Суд РБ продлил срок содержания под стражей до 13 месяцев, т. Е.
На срок свыше года. Основание для продления, начиная с самого первого заседания о продлении срока содержания (всего в Кировском районном суде г. Уфы их было 6) оставались неизменными: тяжесть статьи, «может скрыться», «угрожать», «продолжать преступную деятельность» и все при этом голословно и не подтверждалось ничем. В марте 2016 года началось ознакомление с полученными Заключениями Экспертов в порядке ст.
206 УПК РФ (ЗЭ №14 – состоящее из 30 томов, ЗЭ №25 – 8 томов, ЗЭ №26 – 8 томов, ЗЭ №38 – 7 томов, ЗЭ № 40 – 10 томов). Однако несмотря на то, что в соответствии со ст. 206 УПК РФ следователь обязан ознакомить с заключениями экспертов в полном объеме, так так по результатам ознакомления у обвиняемых могут появиться ходатайства на проведение дополнительных/повторных экспертиз, замечания, дополнительные вопросы, что регламентировано ст. 198, 206, 207 УПК РФ, следователь Корепанов С.
Н. Превратил данное ознакомления в процедуру формального предъявления томов обвиняемым. То есть ежедневно предоставлял по одному тому, независимо от его объема (от 250 до 600 страниц) и времени необходимого для ознакомления с ним, и больше с этим томом ознакамливаться не давал. Все это делалось связи с тем, что необходимо было ознакомить с заключениями экспертов по истечении полуторогодовалого срока содержания под стражей обвиняемых.
А многочисленные жалобы на данное действие следователя Кировским районным судом г. Уфы оставались без удовлетворения, объясняя это тем, что формального предъявления достаточно и в большем нет необходимости, а полное ознакомление с ними будет возможно при ознакомлении с материалами уголовного дела в порядке статьи 217 УПК РФ. Однако возникают вопросы: почему следователь Корепанов С. Н.
С заключениями экспертов уже в январе 2016 года (ЗЭ №14, 25, 26 – из присоединенного 12. 01. 16 уголовного дела №4000058, ЗЭ №38- получено 19. 01.
16) и почему из за того, что следователь затягивал с назначением экспертиз должны ущемляться наши права? Также как Кировский районный суд г. Уфы, прокуратура РБ не отреагировала на наши жалобы по данному вопросу, тем самым развязывая руки следователю для дальнейшего произвола. Все это время следователь не оставлял попыток склонить нас к даче признательных показаний.
В случае несогласия он угрожал привлечь к уголовной ответственности наших жен, вменить нам ещеболее тяжкую статью. 16июня 2016года он воплотил свои угрозы в жизнь, предъявив 10обвиняемым наряду с ч. 1 ст. 30-ст 278 УК РФ обвинение по ч.
1 ст 205. 5 УК РФ, которое предполагает наказание от 15 до 20 лет лишениясвободылибо пожизненное лишение свободы. 29 июня 2016года, прервав ознакомление с заключениями экспертиз в порядке ст. 206УПК РФ, следователь известил меня об окончании следственных действий, однако на данное следственное действие им был назначен адвокат Гимаев Р.
Р. При том, что у меня имелись адвокаты по соглашению Валиуллин Т. А. И Шакиров Э.
З. Проведение данного следственного действия мои защитники не были извещены в положенный пятисуточный срок, а лишь 28. 08. 16.
У некоторых обвиняемых защитники вообще приглашены не были. 30 июня 2016 года следователь начал ознакомление с материалами уголовного дела в порядке ст. 217 УПК РФ. Однако он не предъявил все уголовное дело в полном объеме, тома были не пронумерованы и должным образом не подшиты.
Также ознакомление проходило не ежедневно, а условия в которых оно проходило не давали возможности ознакамливаться должным образом, т. К. В здании ФКУ СИЗО-1 г. Уфа УФСИН России по РБ нам (20ти обвиняемым и нашим защитникам) было предоставлено 2 кабинета по 10 кв.
М. Каждый, а время предоставляемое для ознакомления было не более 4 часов в день. Однако это не помешало следователю по истечении полугода обратиться в суд с ходатайством об ограничении обвиняемых в ознакомлении (13. 01.
17). На этот момент из 143 рабочих дней более 40 дней меня просто не выводили на ознакомление, т. Е. Фактически следователем не был эффективно организован процесс ознакомления с материалами уголовного дела.
Данное ходатайство 23. 01. 17 Кировским районным судом г. Уфы было оставлено без удовлетворения, а 7.
03. 17 Верховный Суд РБ по апелляционному представлению помощника прокурора РБ Набиевой А. Г. Ограничил всех обвиняемых в ознакомлении до 7.
04. 17, несмотря на то, что из 211 томов уголовного дела следователем были предоставлены лишь 160 томов, также он не ознакамливал с вещественными доказательствами (28 дисков с записями, полученными входе ОРМ и изъяты в ходе обысков с литературой) об ознакомлении с которыми я ходатайствовал на основании ч. 1 ст. 217 УПК РФ.
На 7. 04. 17 из 211 томов я ознакомился лишь с 78 томами, при том что из 198 рабочих дней я ознакамливался лишь 145 дней по 3-4 часа в день, а объем одного тома варьировался от 200до 600 страниц, также не был ознакомлен ни с одним вещественным доказательством, а тома уголовного дела в полном объеме так и не были предоставлены, что указано мной в графике ознакомления. 18.
04. 17 материалы уголовного дела поступили в прокуратуру РБ. 12. 05.
17 обвиняемым вручено обвинительное заключение, состоящее из 21 тома. 15. 05. 17 материалы уголовного дела, утвержденные прокуратурой, были направлены в Приволжский военный окружной суд для рассмотрения по существу.